Ольга Новикова - Каждый убивал [Журнальный вариант]
“Заказчик”… Это он про кого? Про Олега?
— Так вы Бизяева допросите! Тестя! Без него тут не обошлось! — Анжела хватает следователя за руки и подталкивает к выходу из огороженной площадки. Мол, действуй.
Удивленный, по-мужски озадаченный взгляд приводит ее в чувство. Левая рука с сумкой опускается вдоль бедра, а правая поглубже натягивает бейсболку и поправляет очки. Не ожидала от себя такой прыти…
— Извините, — бормочет Анжела, поднося к уху так кстати завибрировавший мобильник.
Что к берегу привалит, то и крючь. Кто бы ни звонил — подмога.
14. Глеб
“Бизяева допросите!” Разбежался! Как же! А депнеприкосновенность куда я дену? Сунься только с запросом к прокурору — на смех же поднимут… “Бумаги плодишь? В сортире нечем подтираться?” — любимое бонмо шефа.
15. Ада
Врагов держи поближе…
Сотворив очередное чудо, превратив чудище в женщину, Ада выходит на волю и сразу просматривает список свежих звонков, заначенный отключенным мобильником. Ага, Анжела все-таки соизволила спуститься с небес! Рука вздрагивает. Радостное возбуждение противоречит головной ненависти… Не глядя, чисто и сухо ли, Ада садится на скамейку возле подъезда. Вместо того чтобы нажать на плашку “ответить”, пальцы набирают заново номер Анжелы. Поспешное биение сердца не унимается.
И та отвечает сразу, будто ждала Адиного звонка. Голос малахольный, растерянный. И ее жизнь достала! От вспыхнувшей жалости к бывшей “гадючке” все претензии испаряются, как вода от нагревания. Конечно, Ада ей поможет, конечно, выручит бедняжку. Перенесет записанную на вечер депутатку — Лариса Борисовна покричит, но она отходчивая, — и приедет.
Теперь нужно перестроить оставшийся день. В голове судорожно теснятся проблемы, с которыми надо как-то сладить. Связаться с клиентками, переназначить или отменить… Выкроить время для заскока домой: принять душ, переодеться, не забыть про блондинистый парик… А то Анжела ее не признает… Или того хуже: вспомнит про ее бегство из Никиного дома…
За что хвататься? Ладони взлетают к вискам и сжимают череп до хруста.
Нервность, про которую Ада почти забыла — постаралась не помнить, — вдруг возвращается. Комфортно-то лишь тогда, когда предстоящая неделя, а лучше весь месяц четко размечен по часам. Ей даже не надо ничего записывать — в голове в любой миг распахивается разворот школьного дневника, где как уроки, по строчкам и дням недели, расписаны не только встречи с клиентками, но и четверговый фитнес с бассейном — три часа, с 12:00 до 15:00, пятничная поездка в ближайший “Ашан” за продуктами на неделю — между 11:00 и 16:00, с возвращением, варкой обеда и его съеданием, перерывы на ланч в другие дни недели… Для всяких неожиданностей, для маневра — отсутствующее в дневнике, но так необходимое в жизни воскресенье. И ничьи форс-мажоры, никакие мольбы не могли заставить ее сломать привычный, обкатанный режим, благодаря которому она совсем перестала глотать таблетки. Да он и сложился на манер дорожки через английский газон, которую сперва протаптывают, как удобно, а потом уже асфальтируют. Искусство стилиста востребовано неравномерно в течение дня: час пик обычно по утрам — перед началом бизнес-деятельности, и ранним вечером — в преддверии богемной жизни.
Оцепенение не проходит. Нет сил даже встать со скамейки, хотя жильцы, входящие в дом, отгороженный от быдла, косо поглядывают на незнакомку. Еще немного, и какой-нибудь бдительный старикан кинется звонить, куда следует… Американизация… Сообщать о своих подозрениях стало не стыдно.
Надо как-то успокоиться… Рука Ады ныряет в сумку, потом в баул и не нашаривает там ни одной облатки, ни одной цветной капсулы, что могла бы помочь сосредоточиться. Домой срочно! Оттуда всех отменю! По дороге она вспоминает, что и там ничего нет.
Год назад по совету-рецепту докторши Ада торжественно отметила освобождение от лекарств. Прическу себе сделала, платье до полу купила, свечи на столе зажгла… Идеальную картину красивой жизни на один вечер реализовала в своей халупке. Эскулапша, правда, рекомендовала друзей пригласить. Чем больше, тем лучше. Мол, о поводе им сообщать не обязательно… Попируешь с людьми, и тогда всякий раз, как потянет к прошлому, мысль зацепится за кого-нибудь из присутствовавших, забуксует и рассосется.
Некого было Аде позвать. Вместе с мужем отчалили от нее те, кого она считала и своими приятелями. Не постепенно, щадяще, а все и враз. Звонишь — либо вообще не отвечают, либо отделываются короткими репликами на ее зазывные вопросы “как дела? куда пропала?” И, не дотерпев до естественной кончины беседы, бурчат: “Ой, меня тут зовут…” или “Мобильник разряжается…” И “извини” даже не каждый добавляет. Финиш. Но зато теперь, когда она развернулась, и слух о ее таланте дошел до ушей бывших знакомых, уже она их отфутболивает. Не без удовольствия…
Подъезжая на маршрутке к своей покарябанной блочной башне, Ада уже хладнокровно соображает, что к клиенткам можно и Айгуль отправить. Она, конечно, классом пониже будет, но на один раз сойдет. И вообще надо ее подучить, для подстраховки. Девица по-восточному скромная — если держать ее в строгости, то конкурировать и отбивать клиенток станет не сразу. Ну а насчет коварства — пусть попробует… я ей не уступлю. Нужно стать посвободнее: дружба с Анжелой потребует много времени, а может, вообще удастся перестроить свою жизнь! Пора, пора уже взлетать!
К Анжелиному дому Ада идет медленно, цепляя взглядом то эркер, то зверские рожи в медальонах над окнами, то колоннаду на четвертом этаже попутного особняка. Как-то быстро и легко все устроилось, со всеми сговорилась, в ванне полежала, переоделась, парик приладила — и стало невтерпеж ждать. Кусок в горло не лез. Вышла из дома с большим запасом времени и поехала по прямой до Арбатской, а оттуда пешком по длинной и прибранной Поварской. Надо же, как тут красиво… Это тебе не затрапезная Щелковская, где однообразные кубы домов наводят тоску на и так хмурых людей.
За полчаса до назначенного времени Ада уже на месте. Черт, рановато! В магазинчик, что ли, заглянуть?.. Она возвращается к уютному пересечению Поварской с Трубниковским и входит в угловую кондитерскую. Вкусно тут пахнет. Возьму что-нибудь: может, чай вдвоем с Анжелой попьем…
Шоколадное изобилие ставит Аду в тупик: она же не знает, что нравится новой знакомке! На что решиться? Народу нет, никто в спину не шипит, так что можно спокойно подумать… В конце концов она просит по сто граммов своих с детства обожаемых конфет, которые из-за дороговизны мать покупала только по праздникам и прятала в шкафу на одежной полке, — кулечки трюфелей, мишки в шишкинских фантиках и суфле всех оттенков. Все бабы поколения Анжелы это любят. А сколько ей лет? Судя по коже, ближе к сороковнику… Лет на десять меня старше… Но и виду нельзя подать, что я это понимаю. О тридцатилетних говорит как о ровесниках. Вдруг я для нее старовата?
Адина спина выпрямляется, рука поправляет парик… Сравнить бы себя с Анжелой. Прямо сейчас! Может, она уже дома?
Сквозь решетчатый забор Ада рассматривает машины, припаркованные в запертом дворе. Среди них еще нет “поршика-пинки”, значит, и его хозяйка не здесь… Но тут створки ворот начинают расходиться, с улицы во двор въезжает серебристый “ягуар”, водитель которого показывает Аде рукой: мол, проходите.
Вежливые тут жильцы… Ладно, воспользуюсь…
Ада подходит к угловому подъезду и набирает на табло номер квартиры, но в ответ — ожидаемая тишина. И как назло начинает накрапывать. Где бы спрятаться? Податься некуда: козырька тут нет, тополь бесполезен — еще не оделся в листву… А выйдешь из запертого двора — как потом попадешь обратно? Надо будет намекнуть Анжеле насчет ключа от ворот…
Ладно, не сахарная… Паричок бы не попортить. Конечно, он сделан на совесть — для себя старалась. Ни разу пока никто не догадался, что волосы не свои. А те, кому она показалась в разных своих обличьях, сразу просили смастерить дубликат их лучшей прически. Пастижерская работа творческая… Как в любом искусстве — нужно вдохновенное терпение. Но зато можно часами корпеть, ни с кем не общаясь. Так спокойно, уютно… И понимающие платят столько, что мечта о настоящей квартире где-нибудь здесь, внутри бульварного кольца, медленно, но верно спускается с облаков вниз. При сосредоточенности и здравых тратах есть реальная возможность, что она приземлится раньше, чем ты доживешь до полного равнодушия к жизненным возможностям.
Хочу! Хочу жить так же, как Анжела!
Помню, что на убывающей луне во вторую половину субботнего дня надо начитывать оберег на кошелек! Это же сейчас!
![Алексей Леонтьев - Тройной прыжок [журнальный вариант]](/uploads/posts/books/24855/24855.jpg)